Барсамов Н.С. (1892-1976), 1973 г.
Натюрморту принадлежит видная роль в искусстве. Произведения художника-натюрмортиста могут говорить об изысканной роскоши редкостных вещей и о тихой красоте повседневно окружающих человека предметов. Натюрморты заставляют радоваться диковинным рыбам, птицам и прекрасным раковинам или же задумываться о преходящих увлечениях жизни — когда на них изображены заброшенные вещи, забытые сокровища или запыленные книги… Натюрморт — «неживая природа» — учит видеть и понимать красоту в окружающем.
В советском искусстве натюрморт получил распространение и в виде живописного этюда, и в виде большой декоративной композиции. Менее разработана та его разновидность, к которой прежде всего относится понятие «тихая жизнь», — интимная по своему звучанию, довольствующаяся малым в выборе предметов и любовно раскрывающая их эстетическую прелесть. Эти предметы предстают словно впервые увиденные после того, как их годами не замечали, вносящими в жизнь людей свою долю красоты и тихого счастья. Среди мастеров такого натюрморта видное место принадлежит Николаю Степановичу Барсамову (1892-1976).
В 60-70-х годах художник создал, помимо портретов и различных композиций, много натюрмортов, написанных свежо, энергично, подчас как бы с горячностью. Барсамов стремится к максимальной выразительности. Предмет изображения композиционно един. Разумеется, большую роль играют и цвет, и характер поверхности изображенных предметов.
Среди натюрмортов этого периода некоторые выделяются крайней скупостью в отборе материала: картина может изображать лишь одну разрезанную дыню или трех рыбок, или несколько ягод клубники, лежащих прямо на столе. Бедный выбор предметов не разочаровывает: Барсамов умеет сделать их изображение на редкость привлекательным.
Настоящей поэмой крымским виноградникам стал натюрморт «Дары Крымской земли» 1973. Старые глиняный кувшин, потертый и матовый, выгодно подчеркивает блеск бордово-синих гроздей винограда на приглушенном горчичном фоне, едва срезанных с лозы. Мягкий каскад желто-зеленых листьев оттеняет рубиновый цвет вина в фужере. Игра с фактурами, влажность ягод и блеск прозрачного фужера позволяют ощутить материальность — если не сказать «телесность» — каждого предмета.