Потух во мгле веков блиставший свет Эллады,
И муз и Граций сонм объяла скорби тень:
Монарх! ты дал им кров, призвав в российски грады,
И распростер на них отрад и света сень.
Влияние художественных стилей Европы на русское искусство очевидно. Еще во время «Великого посольства» - поездки Петра I за границу для изучения кораблестроения, техники, военного дела – внимание царя привлекали маленькие, но искусно написанные картины голландских живописцев XVII века. Многие из них вскоре попали в Россию и украсили помещения петровских дворцов. Под влиянием петровских реформ в Москве и особенно в Петербурге XVIII в. было собрано немало произведений скульптуры, пластики, живописи и графики западных мастеров.
Для воспитания пледы «отечественных Риго и Пуссенов» в 1757 г. в Петербурге была учреждена Академия художеств. Так называемые пенсионерские поездки в Италию и Францию для выпускников-художников стали почти обязательными. Здесь русские живописцы знакомились с античными памятниками, а также сюжетами древнеримской и древнегреческой мифологии в работах западных мастеров.
Наиболее ранней по времени исполнения является гравюра «Диана и Актеон» выдающегося российского гравера Гавриила Ивановича Скородумова (1755, СПб - 1792, СПб). Пенсионер Академии Художеств, он обучался в Лондоне у Ф. Бартолоцци, мастера цветной гравюры пунктиром. Первым среди русских граверов Скородумов начал печатать цветные оттиски с живописных оригиналов.
Гравюра «Диана и Актеон» 1781 г.( Б., гравюра на металле 68х48,6 (лист), 61,5х46,4 (изобр.)) была выполнена по одноименной картине Карло Маратти (1625-1713), представителя классической традиции в рамках позднего барокко. Известно, что оригинал работы Карло Маратти «Христос и самаритянка» 1704 г.. (Х., м. 67,5х50) находится в собрании Севастопольского художественного музея.
Художник, а вслед за ним и гравер обратились к известному сюжету из «Метаморфоз» Овидия. Охотник Актеон увидел богиню охоты Диану, которая стояла обнаженной у лесного водоема в окружении купающихся нимф. Диана
…. хотела сперва схватить свои быстрые стрелы,
Но почерпнула воды, что была под рукой, и мужское
Ею лицо обдала и, кропя ему влагой воэмездья
Кудри, добавила так, предрекая грядущее горе:
"Ныне рассказывай, как ты меня без покрова увидел,
Ежели сможешь о том рассказать!"
Богиня покарала Актеона, превратив его в оленя, и он был растерзан собственными собаками (если перевести язык аллегории, под собаками в мифе подразумеваются человеческие страсти).
Сюжет легенды был весьма распространен в XVII-XVIII в., поскольку позволял показать красоту обнаженного женского тела на фоне воды и зелени.
Обратимся к гравюре. Здесь нет жемчужного телесного, насыщенного изумрудного цветов, но Скородумов и одним цветом способен передать все художественные особенности картины.
Прекрасная Диана, спешно укрываясь от нескромных взоров, указывает на бегущего Актеона – линия ее рук повторяется в линии плаща и руки беглеца, с ужасом ощутившего тяжесть рогов. На первом плане, ближе к зрителю, три нимфы (одна полулежит слева, две поднимаются от ручья справа) образуют чашеобразную композицию. Нимфа, сидящая у ног Дианы, наклоном и изгибом тела повторяет линию правой группы, уравновешивая центральную часть с первым планом. В верхней части уступы грота также повторяют эти диагонали.
Тонко прорисованные детали, сохранение мягких теней (ведь, как и в картине, здесь нет прямого источника света), позволили картине Маратти из коллекции лорда Ричарда Ллойда (Richd Lloyd) в исполнении Скородумова стать широко известной за пределами Англии.